Кимельфельд Дмитрий

Ты споил меня однажды этим каверзным напитком,
Он не утоляет жажды, как вода или вино,
Он бездонная копилка, он небесная сопилка,
Он мою терзает душу,
так что даже не смешно!
И любови и свекрови - все останется за кадром,
Только к выцветшей афише я с восторгом прикоснусь,
Потому что это зелье называется театром!
И умру я под кулисой- божьей пылью задохнусь.

Как люблю я арлекинство, как люблю я лицедейство,
Не дешевое фиглярство, или злое шутовство!
А как ангела раскрылье. над иглой Адмиралтейства,
Четкий слог. комедианта - душ и Господа родство.

Закружит. меня- немого, эта хищная воронка,
И исчезнет, сгинет время, страны сгинут и снега
Потому что там на сцене наркотических ломка,
И печаль чужая светит, а я своя- недорога!
Я на ощупь знаю звуки, и стыжусь унылой фальши,
И неряшливости плоти, как барачных вшей боюсь!
И любой изъян актерский для меня, как волос в фарше
Хоть умру я под кулисой, божьей пылью задохнусь!

Тембр редчайший, запах пота, слезы примадонны- стервы,
И сладчайший отблеск пауз, и движений дерзких гнусь,
И не видима для зала дрожь того, кто нынче первый...
Да! Умру я под кулисой - божьей пылью задохнусь!

Демиурга созиданье на пространствах репетиций,
Тишина пустого зала, декораций жуткий вес,
И стакан пшеничной водки, томно сдобренный корицей,
Выпивающийся залпом по схождении с небес.
И сажусь я в кресло злое, как мишень в заштатном тире,
Содрогаюсь, и полсцены слово вымолвить боюсь!
Ах, зачем плохие театры вас так много в этом Мире...
Но умру я под кулисой- божьей пылью задохнусь!