Кимельфельд Дмитрий

Мальчишку впервые настигнет Эрос
Среди сиськастых кариатид,
И он у мамы похитит термос,
попьет, задумается:" Велком ту кабальерос!"
" Дум спиро, и конечно, конечно сперо" с
Цементной. кожей Венера на него глядит!
Ясно, что это не та тетка,
Не. те. титьки и не та нога,
Но уже началась настоящая терка,
И нега, - не в тетради пятерка,
И новая мука. Блаженно. строга.

Эта мысль меня заняла. в. венском пассаже,
Где играла музыку русская семья,
На автомате,
не глядя даже,
На толпу, в. летнем смешном плюмаже,
Все курносые, не сомы а сомья.
Набор инструментов не был изыскан,
Как говорится - скрипка, бубен, утюг,
И репертуар амурской волной затискан,
Девочка и мальчик, как два воблы. огрызка,
В глазах их. светилось : Засранцы и юг".
Движутся варвары, варвары движутся!
Вечная песнь стареющих Аккел.
Черные, желтые, как бусинки нижутся,
Чужих Шоколадов никогда не налижутся,
Мародеры, оскобленных Дельф и Микен.

А может быть это мой яд иудейский,
Жестокий ковыль медианитских пустынь,
И мальчик стоящий с ухмылкой злодейской,
Вверху углядел чей -то абрис недетский,
Овал и ключицы и талии стынь.
Белый кувшин, розоватую полость,
Старинной ванны, лилии на полу,
И прекрасную, щедрую, безмятежную голость,
Жимолость, и свою далекую волость,
Где вечер обнимает молодую ветлу.

И я в им в картуз набросал монеток,
Черт с ними, пойду поглазеть на Дунай,
Поем горячих больших креветок,
О! Хундертвассер , кумир нимфеток,
Среди куполов и еловых веток,
Мое чувство меры- своим попинай!
Но все же я о нем не плачу,
О мальчишке- вобле- на моего, в детстве, похож,
Может выкарабкается, назло вологодскому срачу,
И будет красив, умен и пригож.

И когда нибудь, когда трамваи пресытятся флиртом,
С толпой вакханок, или поклонниц Сапфо,
Гонимый самым древним инстинктом,
Он войдет в зал. где нет ни одного" комильфо".
Юдифь, Юдифь! Зачем я любил блондинок?
Лысый Климт ловил кисточкой твой сосок,
Как роскошную бабочку, или белых кувшинок,
И рисовал натурщицу без ошибок,
Знал ее каждый изгиб и мысок!
Любил ли он ее жену банкира -пройдохи,
Или все тот же Эрос и тестостостерон?
Кому теперь важно,? Ее видят эпохи,
Закрывающую глаза на мстительном вдохе,
Ждущую казни и похорон!

Да, мой мальчик !
Это Надежда, а имена к ней приложатся,
У моря, у ивы, у Китайской большой стены.
И роща ненасытной муки.
еще заполощется..
И появятся плечи и шея из хны.
И тонкая линия разделяющая две полусферы,
И ожерелье подчеркивающее наготу,
И это будет Юдифь с головой Олоферна,
Приоткрытый рот и зрачок " инферно"...
Написанные в 1901 году.