Сельц Евгений

Тою жизнью пожил.
Поживу, как получится, этой.
Видишь - дерево пальма.
А это, похоже, платан.
Средиземное море
в обнимку со старой планетой
упирается в землю,
которой не правил Платон.

Здесь налево Египет,
направо Эллада и Троя.
Здесь видны киприоты
за бледной солёной водой.
На кипящем песке
постаревшие Дафнис и Хлоя
наблюдают за парою молодой.

Здесь пытают судьбу
архитекторы и шарлатаны.
Здесь немые поют
и глупцы тренируют умы.
Видишь - дерево кедр,
а вот это, похоже, платаны,
а вот это платоны
из Нальчика и Костромы.

Здесь висит по утрам,
невидимой булавкой приколот,
как насмешка над солнцем
и над обгорающим мной,
перевёрнутый серп,
на котором не держится молот
и который не станет луной.

Здесь смуглей шоколада
кондитерши и карапузы.
Здесь в ответ на "шалом"
раздаётся "привет" и "good luck".
А когда к берегам
ополченьем подходят медузы,
над спасательной будкой
пиратский возносится флаг.

Что ж, я жил на реке,
но, как водится, грезил о шторме.
Наконец я у моря.
Пока что без грёз о реке.
Средиземная жизнь!
Я ещё не в классической форме,
но судьба этой формы
в твоей средиземной руке.

Тою жизнью пожил,
углекислой, голодной, богемной,
плодотворной, но вечно
стремящейся к жизни иной -
от тоски усреднённой
к палящей любви средиземной,
от любви средиземной -
к палящей тоске неземной.

1991