Хованская Юлия

Тащится так утомительно день к завершению...
Все надоело: работа, безденежье, быт...
И в суете растерялось мое вдохновение,
В черном футляре гитара обиженно спит.
А где-то
Сквозь ветвей решето сеет ночь серебро на опушку,
Миллиардом жемчужин его отражает роса,
А в глуши в одиночестве плачет и плачет кукушка,-
Ей уснуть не дают дым костров и гитар голоса.

Душная ночь ко мне тянется влажными пальцами...
Время застыло на цифрах четыре нуля...
С неба в окно рыжый глаз бесзастенчиво пялится,
Дышит пустыня горячим песком на меня.
А где-то
Сонный ветер без слов что-то шепчет сосне по секрету
И от пестрой дневной суеты отдыхает июнь.
От заката пешком лишь четыре часа до рассвета.
Летом ночь коротка, новый день будет кроток и юн.

Свет фонарей в пыльном воздухе плавится медленно...
Жадно ловлю кислорода последний глоток...
Мне бы уснуть, может сон принесет облегченье, но
Взглядом бессмысленно-тусклым смотрю в потолок.
А где-то
В шелковистой траве дружно спят близнецы одуванчики,
Спрятав желтые космы в зеленый ночной колпачок,
Там в прохладе озерной купаются лунные зайчики
И забытый романс о любви напевает сверчок.

Может быть дождь смоет пыль и тоску недопетую...
Скрипнув колками, гитара с надеждой вздохнет...
Я убегу от бессонницы в даль предрассветную,
Чтобы успеть на последний ночной самолет.
Туда, где
Сквозь ветвей решето сеет ночь серебро на опушку,
Миллиардом жемчужин его отражает роса.
А в глуши в одиночестве снова заплачет кукушка,-
Ей уснуть не дадут дым костров и гитар голоса.